Неоднократно упомянутый нами друг и соратник Ядринцева, Г. Н. Потанин в своих воспоминаниях отмечал постоянную работу Ядринцева над собой, его стремление проявить себя не только в разных сферах общественной деятельности, но и попробовать себя в публицистике, поэзии, научной работе: "Читая его стихи, и не заметишь, что это "недоучка" или "полузнайка", как бы его назвал дипломированный педант. Своим развитием он обязан не школе, а публичным залам, публичным собраниям, кабинетам редакций, журфиксам, вообще – "улице" чтобы приобрести такой умственный багаж, надо было иметь темперамент Ядринцева: живой, общительный, юркий и непоседливый".

Д. М. Головачев отмечал неравнодушие Ядринцева к чужому горю, его готовность прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. В своих воспоминаниях с "говорящим" названием "Воспоминание о друге молодёжи" он, в частности, писал: "Выручить из беды, помочь нуждающемуся, устроить кого-нибудь, найти работу, издать книгу, соорудить учебное общество, экспедицию – всю это заставляло его заняться с целой массой разнообразных лиц. Когда дело шло о симпатичном ему деле или лице, он не стеснялся ни чем". Он умел проникнуть в приёмную высокопоставленных особ, он не прочь был войти в переговоры с личным врагом, человека, которого он не ставил ни в грош, если это только было необходимо по его мнению. Он старался заслужить расположение лиц, которые и без того чуть не молились на него, он бывал уверен в полном сочувствии и преданности к нему лиц, которые несколько не ценили и не понимали его. Ядринцев был самолюбив, он знал себе цену, но это не мешало ему отдавать должное другим, не мешало подчинять себя там, где он находил это нужным. Самомнение несколько не мешало ему учиться у других, выслушивать других, где он находил это нужным.

Соратники Ядринцева по областническому движению отмечали, что он был преданным другом и единомышленником. Потанин писал: "Время проведённое с ним в Петербурге, потом в Омске, Томске и, наконец, в тюрьме совершенно сблизили меня с эти человеком, сделали его моим ближайшим другом и единомышленником и не оставили во мне ни капли сомнения, что он не изменит нашему делу: если я погибну в тюрьме, он на своих плечах вынесет задачу".

Ядринцев удивлял современников своей энергией и любознательностью. "Это был большой талант, может быть, шедший всю жизнь по неверно выбранной дороге, а поэтому не показавший всех своих способностей, но и то, что он совершил, доказывает, какую крупную силу мы потеряли в нём", – с сожалением вспоминал Левин.

Лично знавшие Ядринцева современники были единодушны в том, что частной беседе Николай Михайлович был увлекателен, он был живой рассказчик, пересыпал беседу остроумными замечаниями и каламбурами. умел схватывать и передавать чужую речь и чужой говор, набрасывать карандашом меткие карикатуры с виденных лиц. С трибуны, на которую ему изредка приходилось всходить, как нервный человек, говорил он не всегда хорошо, удачною речь бывала только когда он был в ударе, в одушевлении, и тогда говорил стремительно и горячо. Николай Михайлович был в постоянных хлопотах: переговоры с чертёжниками, переписчиками, приём многих знакомых и почитателей. Элегантная его фигура, звучный голос, увлекательное, местами чрезвычайно поэтическое изложение производили сильное впечатление. Он доказывал свою мысль многочисленными примерами и остроумными соображениями.

Сравнивая его с Шашковым, Потанин оценивал героя нашей выпускной квалификационной работы так: "Ядринцев со своим незначительным научным багажом вышел рельефнее Шашкова. Ядринцев был субъективнее. Он ограничивался небольшой сибирской аудиторией, с ней его связывал не круг известных идей, а чувство – любовь к своей родине. Он был не только литератор, но и в то же время общественный деятель. Он устраивал сибирские комитеты в столицах для вспомоществования учащейся сибирской молодёжи; устраивал юбилей в память 300-летя Сибири и ежегодные сибирские праздники 26 октября; и агитировал в сибирских городах за идею об университете и за протесты городских дум против ссылки. Он писал статьи по вопросам сибирской ссылки. Сам Ядринцев принадлежал к типу областных писателей, число которых пока невелико. Можно указать пока три имени: Шевченко, Железнов, Ядринцев" .

Страницы: 1 2 3 4 5 6

I этап: май – ноябрь 1918 года.
Поворотным моментом, определившим новый этап гражданской войны стало выступление чехословацкого корпуса. Корпус состоял из военнопленных чехов и словаков бывшей австро-венгерской армии, изъявивших желание участвовать в военных действиях на стороне Антанты ещё в 1916 году. В январе 1918 года руководство корпуса провозгласило себя частью ...

«Договор, основанный на мире и родстве».
В 198 г. до н. э., после переговоров между двумя государствами, был составлен и подписан «договор, основанный на мире и родстве». Этот договор, сохранявший свою силу на протяжение примерно шестидесяти лет, фактически сделал Китай зависимым от государства хуннов. Согласно договору, одна из знатных девушек из императорского рода должна бы ...

Чехи и словаки в 1990-е гг.
Вступление Чехословакии в новый этап развития сопровождалось коренными преобразованиями практически во всех сферах жизни. В области экономики ставка была сделана на приоритетное развитие частной собственности, предпринимательства и конкуренции при существенном сокращении доли государственных затрат. Начало трансформации отношений собст ...