2. Судя по мемуарам современников, в частной жизни Ядринцев был верный друг и нежный отец. Потанин подчёркивал: "Впоследствии, когда он сделался издателем, я был обязан ему неоднократно тем, что, благодаря его статьям, мои экспедиции получали такие денежные пособия от богатых сибиряков, какие редко давались частными лицами на ученые экспедиции. В молодости, когда друзья Ядринцева были бедны, он делился с ними послед ним, что имел. Он был слишком непоседлив и неугомонен для того чтобы из него вышел ученый; он мог быть журналистом, но не кабинетным ученым; ему недоставало усидчивости, умственной сосредоточенности ровности в характере. По той же причине он не мог быть и педагогом; но он был любящим отцом; он любил играть со своими детьми и доставлять им удовольствие. В разлуке с ними, где-нибудь на границе с Китаем, он не забывал послать им китайских игрушек. Он умел ниспускаться до детских интересов и их понимания. Я припоминаю, как мы однажды поздно вечером возвращались домой с ним и его женой Аделаидой Федоровной по Садовой или по Фонтанке в Петербурге. Шли по тротуару, он нес под мышкой купленный для детей картонный дом; в узком месте пришлось протискиваться между встретившимися рабочими, один рабочий локтем задел за трубу картонного здания и оторвал ее. "Ах, господин, –сказал Николай Михайлович, обращаясь со своей речью скорее к нам, чем к простому человеку, – вы изломали трубу! Как же мы теперь будем топить печку?" Эти слова были сказаны тоном такого искреннего детского огорчения, что прошмыгнувший виновник этого несчастья, вероятно, подумал, что барин помешанный и сам играет кукольными домами". Тяжело перенёс сибирскиё публицист смерть самого близкого человека – Аделаиды Федоровны. Как будто оказалось два Ядринцева. Первый – всецело охваченный мечтою будущем Сибири, забывая о своих личных интересах, человек принадлежавший не себе, а другим, полный надежд на счастливое будущее, на славу для своей отдалённой от культурного мира родины, на благодарность потомства, был весел, остроумен, никогда не унывал, легко переносил все житейские невзгоды, о которых рассказывал с большим юмором, заставлявшим весело смеяться собеседников. И Потанин "горячо любил такого Ядринцева. Он мне представлялся обаятельным воплощением Европы с её безграничными чаяньями на счастливое будущее". Другим его сделал Иркутск: он превратился в вялого журналиста, печатающего только из расчёта обеспечить себе существование. Так неоднозначно заявлял Потанин спустя время: "И мне никак не нравился второй Ядринцев. Я придумывал детские планы к реставрации Ядринцева, мечтал – нельзя ли найти другую Аделаиду Фёдоровну, сочинял проекты создания богатого денежного фонда для "Восточного обозрения"". "Человек отдал на службу своей родине всю свою жизнь, жертвуя счастьем своим и семьи. Другой бы на его месте составил бы себе из газетного предприятия хорошее обеспечение до конца жизни, умея входить в компромиссы с житейскими условиями, ловко лавируя между рифами цензуры. Но Ядринцев не ограничивал свою задачу честной проповедью; он хотел служить родной стране образчиком гражданского поведения и поэтому жизнь кончил богемой".

Проанализировав воспоминания современников, сообразно поставленной задаче, следует заметить, что по большей части современники ярко и эмоционально описывали личность Николая Михайловича. Его образ конструировался при помощи таких слов-репрезентантов как "энергичный", "живой, общительный", "подвижный человек", который "не мог жить без дела", "имеющий большой умственный багаж", "неутомим, отзывчив и любознателен", это был "гейнквский барабанщик, считавший долгом бить в барабан". Современники считали Ядринцева нравственным образцом и наделяли его исключительно положительными личностными характеристиками. Называя "преданным и верным другом" и "нежным отцом". Однако ключевым моментом для конструирования образа сибирского областника в общественном мнении пореформенной России была его общественная деятельность на благо родной Сибирь, описываемая через следующие номинации: "культурный деятель"; "истинный защитник Сибири"; "руководитель сибирского общественного мнения"; "общественный деятель"; "областной писатель"; "публицист"; "литератор"; "журналист"; "фельетонист"; "статистик"; "издатель"; "археолог"; "этнограф".

Страницы: 1 2 3 4 5 6

Судьба интеллигенции в России в XX веке.
Интеллигенция в России с самого начала оказалась сообществом критически мыслящих людей, не удовлетворённых существующим общественно-государственным устройством. Дворянские революционеры, которые вышли на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года, были по своей природе интеллигентами: они ненавидели крепостное право, унижение человека – явл ...

Материальная культура германцев. Хозяйственная деятельность.
В своём повествовании о германцах Корнелий Тацит дал небольшое описание германской земли и климатических условий Германии: «Хотя страна кое-где и различается с виду, все же в целом она ужасает и отвращает своими лесами и топями; наиболее влажная она с той стороны, где смотрит на Галлию, и наиболее открыта для ветров там, где обращена к ...

Революционное движение и Сунь Ятсен.
С особой силой антиманьчжуризм получил выражение в дея­тельности другой группы оппозиционеров — китайских револю­ционеров, поставивших перед собой задачу свержения маньчжур­ской династии и установления в Китае республиканской формы правления, которая одна только, по мысли революционеров, была способна обеспечить достижение независимости ...