Определение степени достоверности и подлинности источника составляет важнейшую задачу источниковедческой критики. Трудности работы с источниками этим, однако, не исчерпываются. Как уже было сказано, многое от историка просто не зависит.

Начать необходимо с того, что отдельные свидетельства, имеющие для науки огромное значение, вообще не сохранились. Часть из них содержалась в источниках, по разным причинам до нас не дошедшим. Сколько поистине бесценных для историка документов погибло в годы Великой французской революции! В огне костров и пожаров исчезли сеньориальные архивы с протоколами судебных заседаний, записями правовых норм, определявших экономическое и юридическое положение крестьянства. В огне войны 1812 г. был уничтожен список, в котором находился текст «Слова о полку Игореве», великой поэмы, обнаруженной А.И. Мусиным-Пушкиным лишь в конце XVIII в. Невозможно определить, какое количество источников унесли с собой войны, революции, перевороты, стихийные бедствия, трагические происшествия .

Но проблема состоит не только в том, что значительное число важных материалов безвозвратно утрачено. Мышление людей прошедших эпох существенно отличалось от мировосприятия и мировоззрения современного человека. То, что представляется нам случайным, не имевшим серьезных последствий, привлекало их внимание. Многие же стороны общественной жизни, кажущиеся нам чрезвычайно существенными, не нашли достойного отражения в источниках. Мы значительно лучше информированы, скажем, об образе жизни и кодексе чести европейского рыцарства XI-XV вв., чем о социокультурных представлениях крестьян. Нам лучше известна жизнь российского дворянского поместья XVIII в., чем повседневное существование отходника или работного человека уральской горнозаводской мануфактуры. Мы больше знаем о столкновениях правителей и войнах государств, чем о движении цен на пшеницу или вино. Иногда просто удручают лаконичность сведений древнерусских летописей, очень сжатые и в то же время расплывчатые формулировки законодательных источников того времени, краткие регистрации дел в журналах повседневной записи, ведшихся в канцеляриях приказов в правление Алексея Михайловича, или в протоколах английского парламента эпохи Елизаветы I.

Социальные стандарты восприятия и отображения действительности были совершенно иными. Чем дальше мы уходим в глубь времен, тем сложнее становится разобраться с содержащейся в источниках информацией. Историк должен овладеть тайнами такого прочтения источника, которое учитывало бы специфику «культурного кода» эпохи и особенности личности его создателя. Только тогда станет ему доступной и так называемая ненамеренная, косвенная информация, содержащаяся практически в каждом источнике. Искусство историка - это, в частности, и искусство правильно и точно ставить вопросы к источнику.

Скажем, так называемые «покаянные книги», пенитенциалии всегда привлекались историками для характеристики целей, форм и результатов воздействия средневековой католической церкви на общество, на мирян. «Пособия» для священников, помогавшие проводить таинство исповеди, действительно дают очень много материала, позволяющего четко представить, какие сферы общественной и личной жизни находились в сфере постоянного интереса клира: «Не распевал ли ты дьявольские песни, и не участвовал ли в плясках, придуманных язычниками, которых обучил дьявол, и не пил ли ты там и не веселился ли, отбросив все благочестие и чувство любви, как бы в восторге от кончины ближнего твоего? Не гадал ли ты на книгах или на табличках, или на псалтыри и евангелиях, или на чем-то подобном? Не верила ли ты в такую невероятную вещь или не принимала в ней участия, что якобы существует женщина, которая посредством дурных дел и заклинаний способна изменять ум людей, а именно от ненависти к любви и от любви к ненависти?» Вместе с тем они содержат богатейшую ненамеренную информацию о повседневной жизни и духовном мире средневекового крестьянства, куда, казалось, доступ исследователю закрыт, ибо это был мир, «обычно скрываемый официальным христианством»[5].

Понятно, что каждый источник нуждается в глубоком индивидуальном изучении, учитывающем при этом необходимость комплексного исследования всех сохранившихся свидетельств о прошлом человеческого обществе.

Теперь становится возможным дать более полное и точное определение исторических источников. Таковыми можно считать «все, отражающее развитие человеческого общества и являющееся основой для научного его познания, т.е. все созданное в процессе человеческой деятельности и несущее информацию о многообразных сторонах общественной жизни»[6].

Двигаясь все дальше по стрелке, связывающей «исторический факт, как реальность прошлого, отраженную в источниках», и «исторический факт как результат научной интерпретации реальности прошлого, отраженной в источнике», мы выходим из сферы собственно источниковедческих проблем и вторгаемся в область иную. Здесь историк сбрасывает фартук ремесленника - он был нужен тогда, когда отделялись доброкачественные свидетельства от ложных, соскребался толстый слой искажений, мешавших прорваться к крупицам истинной и ценной информации. Уже на этом этапе историк сопоставлял, ставил вопросы, но все это делалось как бы «вчерне», в предварительном порядке, среди хаоса фактов. Короче, это была все-таки «грязная работа». Выполнив ее, историк получает возможность надеть повседневный костюм ученого и, засучив рукава, приняться за научный анализ, интерпретацию, синтез имеющегося материала. Он может теперь строить воздушные замки теорий, решать проблемы и отвечать на вопросы: «почему?», «вследствие чего?», «каким образом?», «было ли это неизбежно?», «с чем это связано?».

Страницы: 1 2 3

Что надо для реальной интеграции
В этих непростых условиях России при разработке внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии в отношении стран СНГ и всего постсоветского пространства необходимо: · Во-первых, определиться с более чёткой иерархией интеграционных приоритетов РФ на постсоветском пространстве, чтобы отказаться от множественности порой совсем неэффек ...

Н. М. Ядринцев в массовом сознании потомков
В качестве источников для реконструкции образа Н. М. Ядринцева в культурной памяти сибиряков были привлечены источники: 1) Материалы анкетирования школьников, студентов и взрослого населения г. Новосибирска. 2) "Места памяти" Н. М. Ядринцева в городах Сибири: улицы, проспекты, библиотеки, выставки, литературные чтения. 3) П ...

Беларусь в Великом княжестве Литовском (вторая половина XIII – первая половина XVI в.)
Создание Великого княжества Литовского. Многоэтнический состав населения княжества. В XIII–XIV вв. определились два центра консолидации восточных славян. Один из них был связан с древнерусскими городами Новогрудком и Вильной, вокруг которых объединялись западнорусские и литовские земли, и формировалось могущественное государство – Велик ...