А. Васильчиков, современник крестьянской реформы, писал: «местное самоуправление в известных размерах допускается во всех государственных организациях, и при самых централизованных формах правления местным жителям предоставляется всё-таки весьма обширный и многосложный круг действий, преимущественно по тем предметам ведомства, которые могли бы обременить центральную администрацию чрезмерными расходами и заботами управления»[46]. В крепостной России ни о каком местном самоуправлении не могло быть речи, так как все вопросы (социальные, правовые, общекультурные) находились в ведении помещика. «Центральная власть спокойно полагалась на его полицмейстерство, на котором держался весь полицейский строй дореформенной России»[47]. После отмены крепостного права явилось пустое место. Его можно было заполнить или проведением сверху донизу бюрократического начала, что было, конечно, совершенно немыслимо просто уже потому, что у бюрократии не хватило бы на это наличных сил, или введением самоуправления на местах. И поэтому, естественно, совокупность всех создавшихся с отменой крепостного права условий необходимо требовала проведения в том или ином виде системы местного самоуправления[48].

Однако члены Редакционных комиссий боялись связать крестьянские общины и волости с будущим земским самоуправлением, которое уже тогда предполагалось учредить в уездах после отмены крепостного права. С этим связано и то, что органы волостного управления были организованы по сословному принципу[49]. как пишет А. А. Корнилов, «опасаясь помещичьей ферулы над крестьянами, редакционные комиссии не хотели сделать волость единицей всесословной и вместе с тем независимой от уездных административных властей»[50]. Правительство пошло по пути бюрократизации местного самоуправления, что, по сути, означало его ликвидацию.

Политика правительства в отношении сельского и волостного самоуправления является лучшим свидетельством того, что оно усматривало непосредственную взаимосвязь между крестьянским самоуправлением и земскими законосовещательными органами. Сама логика социально-политического развития ставила на повестку дня вопрос о создании всесословного представительного учреждения. А. А. Корнилов писал: «раз крепостное право было отменено, явилась возможность говорить о самоуправлении всесословном»[51]. В заключении хотелось бы привести очень интересное рассуждение А. Васильчикова о соотношении народного представительства и местного самоуправления.

«Справедливо и верно, - пишет он, - что самоуправление при постепенном и благоразумном развитии ведёт неминуемо к народному представительству; и как ручьи, следу естественному склону, сливаются в реки и моря, так отдельные местные учреждения, следуя естественному ходу событий, стекаются в общие представительные собрания»[52]. Закономерно, что народы, пользующиеся самостоятельными правами во внутреннем управлении, очень легко достигают и политических прав; «сила вещей и ход событий, указывая всем и каждому на необходимость соглашения, приводят их к желаемой цели – к той форме правления, которая соглашает отдельные местные потребности с пользами всего государства, т. е. к народному представительству»[53].

Однако из всего этого отнюдь не следует, что местное самоуправление не может успешно функционировать там, где всесословное представительное учреждение отсутствует. Народное представительство ни в коей мере не заменяет местное самоуправление[54]. Развитая система местного самоуправления выступает в качестве необходимого условия народного представительства. Народное представительство вообще не может функционировать без помощи местных учреждений. Мы можем сказать, что правительство верно уловило тенденцию эволюции местного самоуправления. Отвергнув институт народного представительства, оно отвергло и крестьянское самоуправление.

Манеры самодержавия
Первым ответом царизма на начавшуюся революцию было усиление репрессий, попытка задушить революцию карательными мерами. В Петербурге был учрежден пост генерал-губернатора с чрезвычайными полномочиями, на который был назначен ярый реакционер, бывший обер-полицмейстер Москвы генерал Трепов. Он стал фактически диктатором Петербурга. В Пете ...

Итоги внешней политики конца 19 века
В последней четверти XIX в. европейская напряженность постоянно нарастала из-за углубления противоречий между великими державами: Россией, Англией, Францией, Германией и Австро-Венгрией. Их противостояние определяло обстановку в мире, затрагивая интересы и других государств. Конфликты охватили многие регионы: Ближний и Средний Восток, Б ...

Церковный раскол
В XVII в. русская православная церковь пережила раскол, вызванный реформами обрядов и исправлением богослужебных книг. Раскол стал массовым религиозно - общественным движением, породившим свою собственную идеологию, культуру и историческую традицию. Одновременно с расколом произошел острый конфликт светской и духовной власти, закончивши ...