Интерес римского общества к жизни народов, населявших пограничные с империей земли, в частности к германцам, был связан с постоянными войнами, которые вёл император.

Учёные много спорили о «Германии» Тацита. Одни утверждали, что это только политический памфлет, написанный с целью удержать Траяна от гибельного похода вглубь Германии рассказом о силе её племён. Другие считают её сатирой на римские нравы или утопией политического сентименталиста, видевшего золотой век в первобытном неведении.15 Правильным можно назвать лишь тот взгляд, который считает сочинение Корнелия Тацита серьёзным этнографическим этюдом о жизни народов, начинавших играть видную роль в римской истории. Составленная на основании если не личных наблюдений, то сведений из первых рук и изучения всего раньше написанного о предмете, «Германия» является важным дополнением к главным историческим сочинениям Тацита. Для науки о германских древностях большое счастье, что во главе её источников стоит замечательное произведение, давшее возможность начать историю Германии с I в. н. э. В нём сообщаются незаменимые данные, хотя зачастую и не подтверждённые никакими археологическими материалами.

Разногласия в оценке «Германии» Тацита вытекали из того, что моралистический элемент в ней ещё более силен, чем в «Жизнеописании Юлия Агриколы»: римлянин, встревоженный бедствиями Родины, невольно строит печальные антитезы между слабостью соотечественников и силою угрожавшего им неприятеля. Но изображение у Тацита нравов полудиких соседей далеко не идиллическое. Глубокой исторической прозорливостью звучат слова из 33 главы: «Да пребудет, молю я богов, и еще больше окрепнет среди народов Германии если не расположение к нам, то, по крайней мере, ненависть к своим соотечественникам, ибо, когда империи угрожают неотвратимые бедствия, самое большее, чем может порадовать нас судьба, – это распри между врагами».16 В этих словах автор выразил пожелание, чтобы не прекращались междоусобия германских варваров, так как раздоры внешних врагов отдаляли наступление грозного рока, который готовили государству его внутренние неустройства.

В данной работе Тацит опирался преимущественно на вторичные источники – произведения греческого историка Посидония, а из латинских авторов – Цезаря, Саллюстия, Ливия, Веллея Патеркула, а в особенности, на произведение Плиния Старшего «Германская война». Современную ему Германию Тацит мог знать также по сообщениям купцов и воинов.

Он обратил внимание на то, что общественное устройство германцев базировалось на принципах демократии, что власть их вождей была ограничена такими представительными органами, как советы старейшин, что цари у них выбирались из числа наиболее достойных и мудрых. С особым пиететом он повествовал о моральных установлениях германцев. В частности он отмечал следующее: «Браки у них соблюдаются в строгости, и ни одна сторона их, нравов не заслуживает такой похвалы, как эта, ведь они почти единственные из варваров довольствуются, за очень немногим исключением, одной женой, а если кто и имеет по несколько жен, то его побуждает к этому не любострастие, а занимаемое им положение. Так награждается их целомудрие, и они живут, не зная порождаемых зрелищами соблазнов, не развращаемые обольщеньями пиров».17

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Трафальгар - триумф и смерть
После провала египетской кампании французский флот оказался в весьма затруднительном положении. Большинство военных судов были разбросаны по разным портам. Но, несмотря на это, французам и испанцам удалось скоординировать свои действия и сосредоточить большую эскадру в Кадисе. У союзников в Кадисе находилось 33 линейных корабля - 18 фра ...

Школа «химической войны» - объект «Томка».
События на фронтах империалистической войны наглядно показали, что в разряд наиболее действенных средств поражения вошли боевые отравляющие вещества. Поэтому в ходе реорганизации Красной Армии, начавшейся в первой половине 20-х годов, особое внимание было уделено созданию собственных химических войск, испытанию и производству химическог ...

Деятельность Н.В. Калачова. Проект реформы архивного дела
Попытки реформирования архивов России во второй половине XIX века связаны с именем Николая Васильевича Калачова (1819-1885 гг.). Т.И. Хорхордина характеризует его как «одновременно ученого-юриста и историка, гражданина и архивиста»[10]. Н.В. Бржостовская отмечает, что Н.В. Калачов «наиболее значительная и авторитетная фигура в русском а ...